«Главная проблема нашего кино — это не деньги». Поговорили с продюсером первого беларусского игрового фильма, попавшего на Берлинале

29 января 2025 в 1738170000
Тарас Тарналицкий, ⠀ / «Зеркало»

Этот год для беларусского кино начался вдохновляющей новостью: авторский проект режиссера Юрия Семашко «Лебединая песня Федора Озерова» (далее - «Лебединая песня») попал в программу Берлинского кинофестиваля - одного из трех крупных кинофорумов Европы наряду с Каннским и Венецианским. Как беларусам удалось наконец покорить Берлинале? Почему производство проекта бесплатно поддержали литовские и немецкие продюсеры? И есть ли будущее у стратегии безбюджетного кино? На эти вопросы в интервью, которое подготовил для «Зеркала» Тарас Тарналицкий, ответил Леонид Калитеня - сопродюсер фильма и сооснователь «Беларусской сети кинофильммейкеров» (Belarusian Filmmakers Network, далее - BFN), которая и запустила в производство эту ленту.

Комедийная драма про молодого музыканта, которого интересуют не новости о Третьей мировой войне, а поиск собственного счастливого свитера, будет показана на Берлинале в программе авторского кино «Форум» в середине февраля 2025 года. Особенностью проекта является его микробюджетность - на съемки потратили четыре тысячи евро, а постпродакшен фильма (этапы производства после съемок: монтаж изображения и звука, цветокоррекция и так далее) вообще делался бесплатно европейскими компаниями.

Событие можно считать заметным достижением: до этого игровые ленты, почти полностью созданные беларусами, еще не попадали в фокус внимания отборщиков такого уровня. Были успехи только у документальных фильмов и у зарубежных проектов, в производстве которых помогал ресурсами «Беларусьфильм».

- Отбор «Лебединой песни» на фестиваль оказался неожиданным событием. В какой момент вы узнали об этом?

- Новость была неожиданной для внешнего наблюдателя, а мы уже в ноябре 2024 года знали о шансе попасть на Берлинале. Просто ждали и готовились.

- И какой была ваша первая реакция?

- Понял, что будет много работы - коммуникации и подготовки. Что сейчас и происходит.

- Фестивальная селекция - это всегда работа за закрытыми дверями. Знаете ли вы, чем лента, лишенная политической конъюнктуры, могла зацепить отборщиков?

- Это сумма усилий продюсерской команды, грамотной стратегии продвижения и, конечно, таланта автора. Сценарий Юрия Семашко был настолько сильным, что заинтересовал продюсеров еще на стадии разработки. Мы не нарушали технологический процесс - от сценария до постпродакшена, что позволило достичь такого высокого результата.

Стоит отметить, что сначала фильм был подан в качестве концепта на конкурс Инкубатора микробюджетного кино BFN 2023 года. Этот концепт прошел несколько этапов доработки и селекции: сначала из 33 заявок отобрали лучшие десять, затем из них выделили пять проектов, которые прорабатывались с менторами.

В финале конкурса остались два фаворита, один из которых - проект Семашко. Юрий проделал огромный труд, доработав идею до полноценного сценария.

Мы перенесли в работу BFN практики европейского и американского кинематографа, где проект проходит многоуровневую селекцию, обновления, питчинги (представление идей или готовых фильмов в поисках поддержки. - Прим. ред.) и обсуждения, прежде чем запуститься в производство. BFN построила внутри себя процессы: сценарную лабораторию, небольшой продакшен (съемочное производство. - Прим. ред.) и промоушен-сервис.

Особое внимание мы уделяли стратегическому подходу по продвижению. Мы презентовали идею фильма еще до завершения сценария, что соответствует подходу [польского режиссера] Кшиштофа Занусси: продавать нужно не готовый фильм, а идею. Многие беларусские кинематографисты ошибочно считают, что для привлечения внимания нужно снимать тизер (короткий ролик с кадрами из фильма. - Прим. ред.). Однако на самом деле важно правильно презентовать идею в нужное время и в нужном месте.

Премьера «Лебединой песни» на Берлинале стала возможной также благодаря нашей многолетней работе с Фестивалем восточноевропейского кино в [немецком] Котбусе. Мы целенаправленно выстраивали отношения, чтобы наши проекты воспринимались серьезно, и это дало плоды.

- Фильм снимали в Варшаве и на работу было выделено около четырех тысяч евро. Как проходило производство? В чем были сложности?

- В рамках съемок фильма «Лебединая песня» моя роль сводилась к супервайзингу, то есть легкому, ненавязчивому контролю, чтобы избежать неприятностей. Вопросы насчет сложностей на съемочной площадке я бы адресовал Юре Семашко, это была его зона ответственности. Я помогал, чем мог, дистанционно, однако вся заслуга производства полностью принадлежит ему. Юра справился блестяще, и я бы не стал акцентировать внимание на сумме, которая пошла на создание. Если бы мы перечислили вклад десятков людей, которые работали над проектом бесплатно во время производства, бюджет выглядел бы иначе. Этот фильм - результат огромной коллективной работы.

- Это твой первый продюсерский проект совместно с Семашко. Я слежу за его творчеством довольно давно и знаю, что он талантливый человек, да еще автор-самоучка. А талантливые люди часто довольно сложны в коммуникации. Как сложились ваши рабочие отношения во время съемочного процесса?

- Юра показал себя как человек, способный не только придумать и переработать идею в полноценный сценарий, но и организовать команду. Он выполнил колоссальную работу.

Наше сотрудничество с Юрой началось не с «Лебединой песни». В 2023 году у него вышел фильм «Мусорная голова». Он обратился ко мне с просьбой помочь с продвижением, и мы как BFN помогли с фестивалем в Оберхаузене - нашли специалиста, который перевел фильм в DCP (формат для демонстрации видео на цифровых проекторах в кинотеатрах. - Прим. ред.). Этот первый опыт позволил нам обратить внимание друг на друга как на партнеров.

Внутри индустрии есть шутка, что легче найти жену и создать семью, чем найти идеального продюсера и режиссера, которые смогут работать вместе. Но с Юрой работать легко. Он не только талантливый, но и образованный, дисциплинированный и психологически устойчивый. У него есть важное для автора качество - развитые социальные навыки, умение налаживать диалог с партнерами.

Например, он вел переговоры с Владимиром Козловым, руководителем Инкубатора микробюджетного кино (его запустили в BFN осенью 2023 года. - Прим. ред.). Создать инкубатор было именно идеей Владимира. Я сначала не верил в микробюджетное кино, но Владимир верил в идею, а Юра смог показать, как это может работать.

Он также наладил хорошие отношения с литовским продюсером Кястутисом Дроздаускасом, чья компания Artbox в итоге занималась цветовой коррекцией картинки. А BFN помог отыскать немецкого продюсера Марка Даниэля Дзичанта из студии Tonbuero, которая сделала звуковой монтаж за свой счет.

Юра не капризный, с ним можно выстроить работу. Он настоящий профессионал, с которым приятно и эффективно иметь дело.

- Вы упомянули, что постпродакшен проекта проходил в Германии и Литве. Он должен был обойтись в значительно большую сумму, чем потратили на съемки. Но литовские и немецкие производители помогли вам бесплатно. Как получилось так с ними договориться? Какие аргументы сработали?

- Они получили права на фильм. Чтобы иметь долю в фильме, стать его продюсером, нужно сделать какой-то вклад. Деньгами, работой, сценарием или услугами. Никакого самопожертвования, все как в индустрии принято. Познакомили их с идеей, потом сценарием, потом роукатом (англ. raw cut, черновой монтаж фильма. - Прим. ред.). Шесть месяцев коммуникации. Люди увидели серьезный подход к работе. Специалист специалиста узнает. Вот и результаты.

- «Лебединая песня» - первый не документальный, а игровой проект на Берлинале, в котором за художественную часть отвечали именно беларусы. Но фильм все равно представляют Литва и Германия. Почему так получилось?

- Потому что эти страны существенно вложились в производство проекта. Их представительство открывает более широкие возможности для дальнейшего продвижения картины. К сожалению, статус беларусских независимых фильммейкеров в этой ситуации остается неартикулированным.

В отличие от таких стран, как Сирия или Иран, где давно принято различать государственные и независимые проекты, для Беларуси это разделение еще не установилось и не закрепилось. На данный момент Беларусь в международном контексте ассоциируется с государством-соагрессором, что усложняет позиционирование независимых кинематографистов.

Берлинале, как и другие международные фестивали, пока не готов решать этот вопрос. Мы приняли это временное положение, но продолжаем работать над тем, чтобы беларусское независимое кино имело четкую идентичность, отделенную от официального режима.

- Фильм возник в рамках первого набора инкубатора, и сразу такой успех. Есть ли еще проекты, кроме ленты Семашко, которыми можно гордиться?

- Сейчас у нас есть еще один фильм, который находится на стадии постпродакшена. Необходимо завершить озвучку, мы ищем дополнительное финансирование. Это сильная работа, не менее талантливая, чем фильм Юрия Семашко, но выполненная в другом жанре и стиле. У проекта значительный потенциал.

Также в нашем портфолио есть два сценария, которые сейчас на стадии предпродакшена, это победители конкурса инкубатора 2024 года. Если удастся привлечь запланированные ресурсы, то съемки начнутся ближе к лету. Плюс у нас на «скамейке запасных» есть минимум один, а возможно, и два сценария. Это молодое кино - дебюты авторов, которые только достигли совершеннолетия. В этих работах есть свежесть и необычный взгляд, который может быть интересен специализированной аудитории.

Таким образом, результаты работы инкубатора [чуть больше, чем год] - один завершенный фильм, один в постпродакшене, два готовятся к съемкам и два ждут своего времени и своего спонсора.

- Поможет ли номинация в Берлине убедить ваших партнеров, европейские художественные фонды, что нужно и дальше давать деньги на работу инкубатора? И по твоему мнению, как долго он сможет просуществовать?

- Премьера фильма на Берлинале - это не только успех для проекта, но и доказательство того, что мы не зря тратим средства доноров. Мы показываем, что можем выстроить грамотную стратегию, создавать культурные продукты, которые соответствуют требованиям индустрии.

Это успех для всех: для нас, для авторов, для беларусского кино в целом. Мы демонстрируем, что оно не просто существует, но и способно заявить о себе на глобальной арене. Берлинале - третий в мировом рейтинге фестивалей.

- «Лебединая песня» будет участвовать не только в фестивале, но и на питчинге кинопроектов во время Европейского кинорынка - крупнейшего после Канн. Какую поддержку вы еще ищете?

- Мы готовим премьеру и ищем фестиваль, сейлзов (дистрибьюторов, которые будут распространять картину в разных регионах мира. - Прим. ред.) и покупателей на фильм (тех, кто покупает непосредственно для показа. - Прим. ред.). Сам проект готов.

- И какие дальнейшие планы у проекта хотя бы на этот год?

- Все зависит от результатов премьеры. Мы прилагаем максимальные усилия, чтобы фильм нашел свои новые фестивали и сейлзов. Сейчас рано прогнозировать. Посмотрим, как и что получится.

- У вашего Инкубатора микробюджетного кино, созданного в BFN, стратегия - делать кино за минимальные деньги. А как ты сам видишь работу в беларусском кино? Нормально ли, когда это акт на грани самоотверженности, когда люди снимают исключительно на энтузиазме? Или все же это должно быть обычной работой, где все участники процесса получают гонорар? Какой подход тебе ближе?

- Гонорары платить обязательно. А также подписывать договоры и формализовать отношения. Все, кто со мной работал, а это более полутора десятков авторов из Беларуси, знают: мы даже на десять евро пишем официальный договор, оформляем авторские права и так далее. Все по-взрослому.

Но гонорары могут быть в разных формах. И когда мало денег, нужно более детально работать с их распределением, с другими ресурсами.

Мой подход - энтузиазмом пробелы менеджмента не закрыть. Деньги здесь не первостепенная по важности проблема.

- Отбор «Лебединой песни» на Берлинале подтвердил жизнеспособность микробюджетной стратегии. В условиях, когда денег на беларусское кино почти никто не дает, она особенно актуальна. Но не кажется ли тебе, что такой подход по сути тупиковый? Снимать фильмы почти без денег, как целенаправленно делают Никита Лаврецкий и Владимир Козлов, - это удел самоотверженных художников. Большинству авторов такой формат жизни и творческого существования просто не подходит.

- Здесь важно понимать, что доля самопожертвования будет всегда. Есть такая шутка: «Кино - это форма легкого безумия». Как только ты попадаешь туда однажды, выйти уже невозможно. И да, режиссеры, актеры - подавляющее большинство из тех, кого я знаю, не миллионеры. Многие ведут очень скромный образ жизни. Часто снимаются в рекламе, чтобы финансировать свои проекты. Это реальность.

Я не считаю микробюджетное кино тупиковым путем. Если мы сможем наладить работу как фабрика, чтобы всем профессионалам индустрии в ЕС было понятно, что Инкубатор BFN - это место, где рождаются хорошие проекты с доступной стоимостью, - то у нас будет своя ниша.

Это не будут «Звездные войны», но это может быть то, что станет нашим, уникальным. Посмотрите на венгерское, румынское, сербское кино - у них есть мощные примеры того, как можно [без больших денег] найти свою специфику и закрепиться в индустрии.

Да, с микробюджета не перескочишь на большие суммы «за красивые глаза». Но если регулярно, год за годом, показывать результат, нам в конце концов удастся найти не только свою ценовую нишу, но и главное - свою аудиторию. И тогда мы сможем выйти на другой уровень бюджетов. Все зависит от нас.

- Ряд экспертов считают, что сейчас независимое беларусское кино стоит перед экзистенциальным вопросом: где найти источник для постоянного финансирования проектов? Все рассчитывают на то, что до смены власти в Беларуси такую поддержку может оказывать Евросоюз, если получится убедить в этом его чиновников. Успех «Лебединой песни» приближает этот процесс или, наоборот, отдаляет его? Ведь чиновники могут сделать вывод: если беларусы способны снимать за минимальные деньги и добиваться таких успехов, то дополнительное финансирование им не нужно.

- Главная проблема беларусского кино - это не деньги.

Считать, что главный вызов беларусского кино - недостаток денег, - значит путать причину и следствие. Денег мало, потому что наша система кино не выстроена. А причина в том, что мы проигрываем на этапах, где формируется индустрия.

Во-первых, лучшие беларусские сценаристы работают на Москву, создавая сериалы и участвуя в коммерческих проектах. Они отправляют работу туда, где есть рынок и спрос на их работу. Независимая беларусская сценарная школа еще недостаточно сильна, чтобы предлагать тексты, которые могут заинтересовать ЕС и мировую индустрию. Мы не известны своими сценариями, как то же польское, румынское или венгерское кино.

У нас пока нет «своих» историй, которые бы знали за пределами региона. А кино начинается с текста.

Производство независимого кино также слабое. Все делается полуподпольно, кустарно. Нет нормального цикла - питчинга идей, работы с экспертами, партнерских сетей. Нам не хватает и репутации, которая позволяет индустрии воспринимать тебя серьезно. А без репутации, даже если дать миллион долларов, результата не будет.

Все усложняется отсутствием стратегии. В долгосрочной игре побеждает тот, у кого есть стратегия. Приведу пример из прошлого: десятки режиссеров с постсоветского пространства приезжали работать в Евросоюз в 90-е, будучи никем. Александр Роднянский начинал как обычный режиссер, а стал одним из ключевых продюсеров индустрии. Нам нужно изучать такие примеры, анализировать их пути и воплощать это в рамках своей долгосрочной стратегии.

Беларусское независимое кино также может выйти на другой уровень, но только если играть вдолгую. Это не история про быстрые успехи. Это десятилетия усилий, которые уже показали такие блестящие беларусские авторы, как Алексей Полуян, Андрей Кутило, Мара Тамкович. Они строят свои личные бренды, и это работает.

Но мы в BFN решили действовать шире: не только поддерживать авторов, но и строить систему, которая работает на весь процесс - от идеи до результата. И на все сообщество беларусских фильммейкеров. Мы делаем фабрику микробюджетного кино. Это маленький, но важный шаг, чтобы индустрия смогла увидеть нас как субъекта. И на этой фабрике есть все: от разработки сценариев до продвижения фильмов.

Нам не стоит жаловаться на недостаток финансирования. Деньги в индустрии есть. Евросоюз ежегодно вкладывает сотни миллионов в кино. Нам нужно только научиться занимать свою нишу, привлекать хотя бы один процент этих средств. Финансирование не приходит по принципу справедливости. Доступ к этим ресурсам получают те, у кого есть репутация и кто понимает, как работает система, участвует в ней. Если тебя не знают - ты никто.

Мы же строим бренд - «Микробюджетное кино независимых беларусских фильммейкеров». Мы хотим показать, что беларусское кино - это не разовые проекты, а системная работа. Мы делаем кино, которое соответствует требованиям индустрии. И результаты уже есть: фильм Юрия Семашко на Берлинале - это два года упорной работы всей команды BFN и инкубатора, а также команды фильма.

Я полностью верю и допускаю, что беларусское независимое кино может стать частью мировой индустрии. Но для этого нужно отказаться от иллюзий, что нас кто-то пожалеет, и начать играть по правилам: создавать репутацию, выстраивать процессы, работать с долгосрочной перспективой. Это не быстрая игра, но она единственно правильная.